Тевтонский орден… На память приходит битва на Чудском озере 5 апреля 1242 года, и, кстати, не доказано, что там кто-либо проваливался под лёд. Тем же, кто думает, что владимирцы и новгородцы сражались с орденом Ливонским, напомним, что это было ливонское отделение тевтонцев. А где в это время был мировой центр ордена? В Галилейских горах, в замке Штаркенберг, который в романизированном католическом мире чаще называли Монфор. И то, и другое, означает «сильная гора», по-немецки и по-французски, соответственно.

Концентрический замок с двумя рядами стен и донжоном (внутренней крепостью-башней) занимал западную часть крутого отрога, возвышаясь на 180 м над ручьём Нахаль Кзив на севере и притоком этого ручья на юге. С трёх сторон Монфор был защищён самой природой, и только с востока подходы к нему преграждал вырубленный в скале сухой ров. В 1271 году, после пятнадцати дней осады, замок сдался султану Бейбарсу, был частично снесён, а зимние потоки и землетрясения продолжили этот процесс. Согласно красивой мусульманской легенде Бейбарс убедил тевтонцев сдаться, сказав примерно следующее: «Тот, кто смотрит на землю через бойницы, не владеет этой землёй, а тот, кто отгораживается от народа рвом, не имеет общего с этим народом». Но, верится, главную роль сыграло здесь обещание сохранить немцам жизнь, архив и основные богатства. Обещание султан сдержал – и рыцари без оружия ушли в столицу королевства, соседнюю Акру (Акко).

Всего у тевтонцев в Палестине к середине XIII века были три замка: Монфор, Джиддин и Шато де-Руа. Монфор располагался в 9 км восточнее побережья Средиземного моря, примерно в 20 км северо-восточнее Акко. В 6 км южнее стоял Джиддин (современный Йехиам), приобретённый немцами в конце первой половины XIII века, самым последним – в 1265 году этот замок также разрушил Бейбарс, но в отличие от никогда не восстанавливавшегося Монфора, Джиддин затем переходил из рук в руки, возрождался и перестраивался. Находящаяся в 3 км к юго-востоку от Монфора христианская деревня Миилия стоит на месте ещё одной небольшой крепости. В середине XII века она принадлежала королю Иерусалима и Кипра Балдуину III (1143 – 1163) и называлась Шато де-Руа (Королевский замок, Castellum Regis). Этим укреплением в XIII веке также владели тевтонцы, но после разрушения Бейбарсом в 1266 году замок почти полностью «растворился» среди арабских построек.

Известно, что в конце XII века в этих местах находились земли пятой иерусалимской сеньории, принадлежавшие наследному графу Эдессы, – сама Эдесса была в руках мусульман, – Жослену III де Куртене (около 1134 – 1200). Граф был родственником короля Амори I (Amaury, Amalric I of Jerusalem, 1163 – 1174) через брак сестры, Агнес. Предприимчивый человек, Жослен, как дядя короля Балдуина IV (1174 – 1185), быстро разбогател. Он был марешалем (1156—1159), а впоследствии, сенешалем (1176—1190) королевского двора – фактически управляющим Первого Иерусалимского королевства. Его пятая сеньория не была единой, а состояла из отдельных скупленных им земельных наделов. Кроме этого, в пользу Жослена шли некоторые торговые пошлины, что приносило порой доход не меньший, чем земля. Супругой Жослена в 1176 году в замке Шато де-Руа стала ещё одна женщина по имени Агнес: Агнес де Мийи, представительница семьи местных феодалов. Отсюда другое название замка и современной деревни – Миилия. Отец Агнес, Анри, был крупным землевладельцем. Говорят, что ему принадлежало до половины галилейских сельхозугодий, которые был не прочь получить с приданным Жослен. В июле 1187 года Ж. де Куртене остался в Акре под предлогом повреждённой ноги (что могло соответствовать истине) и в поражении крестоносцев при Карней Хиттин (Хаттинская битва), – начале конца Первого Иерусалимского королевства, – не участвовал.

Перенесёмся теперь в 1220-е годы. Второе Иерусалимское королевство со столицей в Акко занимало в основном земли современного Ливана и заходило на территорию Палестины в виде узкой прибрежной полосы, тянувшейся до Яффы включительно. Шато де-Руа, стоявший примерно в 15 км восточнее побережья, находился практически на границе. Большинство из когда-то кормивших его деревень перешло к мусульманам. После смерти де-Куртене в конце XII века его землями в Западной Галилее распоряжались две дочери, Агнес и Беатрис, и их мужья, Вильгельм (Жак) фон Манделе и Отто фон Хеннеберг, соответственно. Наследники, по-видимому, мечтали избавиться от обременительной собственности, такой как Шато де-Руа, да только покупателей не было. И тут подвернулись тевтонцы, которые переругавшись с главами других монашеских орденов, поняли, что несмотря на папскую экземпцию 1216 года, освободившую орден от подчинения епископам, и получение орденом в 1221 году статуса, уравнявшего его с тамплиерами и госпитальерами, всё равно останутся на задворках Акко, в прямом и переносном смысле. Поэтому они решили приобрести землю за пределами столицы и построить там свой административный центр.

Возможно сделке помогло немецкое происхождения Отто фон Хеннеберга. Так или иначе, в 1220-е годы оставшиеся у христиан наделы бывшей пятой сеньории перешли в руки тевтонских рыцарей. Вначале они приобрели 46 поместий у Беатрис (покупка была одобрена королями Иоанном де Бриеном в мае 1220 года и Фридрихом II в январе 1226 года), а затем к этому пакету добавились ещё два целинных участка и 15 усадеб, купленных у Вильгельма фон Манделе (1228). Похоже также, что за фермерское угодье Терфиле, где впоследствии был построен Монфор, они заплатили дважды (о чём ниже). Немцы справедливо решили, что поскольку Шато де-Руа стоял на оживлённой дороге у восточной границы королевства, то разумнее возвести центральную крепость западнее, в более укромном и защищённом природой месте. Так появился Штаркенберг, ставший мировым центром Тевтонского ордена, образованного в Акко в 1198 году. Известный факт – в 1244 году в крепости состоялся «всемирный конгресс» тевтонцев, на котором возможно обсуждались и неудачи на «русском» фронте. Хозяева заботились о своём замке – по оценкам археолога Адриана Боаза (Adrian J. Boas) здесь можно насчитать до девяти стадий строительства.

Монфор. Вид с севера из парка Горен

Купив земли у Беатрис, Глава ордена Херманн (Герман) фон Зальца (нем. Hermann von Salza, около 1179 — 1239), по-видимому, посчитал сделку завершённой и начал возводить крепость. Аккуратные немцы наверняка уложились бы в смету, но в этот момент на сцену вышел сын Агнес, Жак, который показал бумаги на собственность и потребовал свою долю. Именно поэтому, до нас дошли два (!) разрешениях на сделку, подписанные Фридрихом II. Одно, без упоминания Жака, а другое – уже с ним. Тевтонцы оказались в финансовой яме и не имея денежных источников, поскольку население Германии уже внесло свой вклад, обратились за поддержкой к Папе Григорию IX (Gregory IX) (1227–1241). На следующий год – а в те времена не так спешили, как сейчас – Папа воззвал ко всему христианскому миру, обещая, в частности, благотворителям отпущение грехов. Крепость, при этом, он называл Монфор. Таким путём удалось собрать средства для продолжения строительства, и уже в 1229 году в замок были перевезены архив и сокровищница Ордена.

В 1266 году Бейбарс в первый раз подошёл к крепости. Похоже, что местами ему удалось проломить нижнюю стену – так, например, в районе северо-западных ворот заметен разрыв в стене и участок новой, более толстой, стены в продолжение старой. Однако «с ходу» замок взять было трудно. Кроме этого известно, что султан стремился разрушать прибрежные крепости (чтобы латиняне не могли вернуться морем) и перерезать линии снабжения, а Штаркенберг стоял в стороне, никому не мешая. Поэтому Бейбарс снял осаду и вернулся к Монфору только в 1271 году. После взятия крепости он в течение двенадцати дней разрушал замок, особенно усердствуя в районе донжона, от которого в буквальном смысле остался только перекрытый водосборник (цистерна), ныне обзорная площадка. Сухой ров шириной 20 м, перерезавший отрог к востоку от донжона, практически полностью заполнен обломками этой башни. Больше никто и никогда полуразрушенный замок не использовал. Доминиканский монах Бурхардт Сионский, пребывавший в Палестине с 1274 по 1284 годы, застал здесь только развалины, а в 1291 году, после падения Акко, – Бейбарса к тому времени уже не было в живых, – резиденция Ордена была перенесена в Венецию.

Монфор. Плана замка (согл. Bashford Dean, 1927, Adrian J. Boas, 2008)

От донжона почти ничего не осталось, а примыкающий к нему с востока сухой ров полностью заполнен его обломками

За исключением кратких археологических изысканий, проводившихся начиная с XIX века, крепость раскапывалась всего дважды: летом 1926 года и в наши дни. В 2014 году закончился четвёртый сезон раскопок. В 1926 году крепость изучали специалисты Нью-Йоркского Метропόлитен-музея (англ. The Metropolitan Museum of Art) во главе с зоологом, специалистом по ихтиологии и, одновременно, крупнейшим экспертом в области средневекового оружия Бэшфордом Дином (Bashford Dean, 1867 – 1927), который занимал пост куратора отдела оружия и доспехов музея. Монфор стал первым замком крестоносцев на Ближнем Востоке, куда пришли археологи. Основной целью экспедиции было обнаружение доспехов XIII века.

Непосредственно за раскопки отвечал Уильям Калвер (William L. Calver). Это был военный антиквар, известный исследованиями в области обретения Америкой независимости и сражений времён Гражданской войны на Восточном побережье США, но без формального образования в области археологии и опыта раскопок древних объектов. Ему помогали два британских помощника, инженер, подготовивший план замка, и бригады рабочих из близлежащих сёл Миилия и Таршиха. Всего за 4 недели экспедиция убрала 4500 тонн обломков и практически полностью расчистила центральную часть крепости.

За исключением нескольких, плохо сохранившихся частей проржавевших кольчуг и других подобных фрагментов американцам не удалось найти доспехи и оружие. Зато они впервые начертили план замка, а также собрали множество предметов повседневной жизни того времени, в частности, сделанных из дерева. Краткий отчёт об экспедиции был опубликован Б. Дином в Бюллетене Метропόлитен-музея: Bashford Dean, The Exploration of a Crusader’s Fortress (Montfort) in Palestine, in: The Metropolitan Museum of Art Bulletin, vol. 22, No. 9, Part II, A Crusader’s Fortress in Palestine: A Report of Explorations Made by the Museum 1926, New York, 1927, pp. 5-46. Однако в последние годы выяснилось, что за прошедшие более, чем 85 лет, многие находки экспедиции буквально «растворились» в запасниках Метропόлитен-музея.

Начиная с 2011 года исследованиями Монфора занимаются хайфские археологи во главе со специалистом по средневековым крепостям Адрианом Боазом. Из-за нехватки финансирования раскопки продвигаются очень медленно, но уже дали много ценной информации. К примеру, был расчищен участок, примыкающий к северо-западным воротам наружной стены. О том, что это действительно ворота, которые Б. Дин считал потерной, – тайным подземным выходом за пределы замка (но место было не до конца исследовано), – говорит классическое машикуле (машикули, machicolation) – нависавший над входом «балкончик» с отверстием посредине, откуда защитники сбрасывали на нападавших камни и лили на них расплавленный свинец, смолу и кипящее масло. Такое же машикуле мы видим и над внутренними воротами, находящимися в прямоугольной башне, стоящей над северо-западными воротами выше по склону. В наружной стене также сохранились остатки нескольких башен.

Внутренние ворота (вид от северо-западных ворот). Обратите внимание на остатки “машикуле” над проходами в ворота

К северо-западными воротам с восточной стороны примыкает расчищенная, мощёная известняком площадка с колоннами – возможные конюшни. Критики этой гипотезы утверждают, что такое мощение дорогостояще для лошадей, и речь идёт о помещении, типа складов. От северо-западных ворот нераскопанная пока дорога, очевидно, вела к упомянутым внутренним воротам в прямоугольной башне внутренней стены, за которой находились жилые и хозяйственные постройки крепости (см. план замка). Внутренняя стена сохранилась очень плохо – неясно, охватывала ли она только северные подступы к Монфору или огибала весь замок. В своей восточной оконечности замок имел и отдельную мини-крепость – донжон.

Осмотрим вначале южные подступы к замку, куда редко заходят посетители. Здесь, у основания стен поневоле обращаешь внимание на два объекта: искусственное горизонтальное углубление в кладке и встроенный в стену жёлоб – подобие «катальной горки». Первое – это остатки работы воинов Бейбарса; в подобные углубления вставляли брёвна, поджигали, и стена постепенно обрушивалась. Второе – немецкий водосток, по которому можно было отвести вниз излишки воды. Кладка водостока не связана с кладкой окружающей стены; внизу были установлены решётки, чтобы по жёлобу никто не пробрался в святая святых крепости.

Наверху, в жилой части замка, на расчищенной площадке, образованной перекрытиями первого этажа (галереи) выделяется массивный восьмиугольный столб – опора для восьми арок, поддерживавших несохранившийся третий этаж. Понятно, что вокруг этого столба располагались столбы-опоры для противоположных концов арок. Сохранились только некоторые из них, также, как и часть замковых камней, завершавших свод или арку. Обнаружено и основание винтовой лестницы, по которой можно было подняться на третий этаж.

Панорама Монфора с севера

Внутренние ворота

Южная часть крепости. В подобные углубления вставляли брёвна, поджигали, и стена постепенно обрушивалась (вверху). По такой «горке» можно было отвести вниз излишки воды (внизу)

По-русски такой свод называется «нервюрный» (англ.: rib-vaulted ceiling). «Рёбра» (нервюры) выполняют роль каркаса свода, перенося нагрузки на опоры (вместо стен, как в более ранней романской архитектуре). Всю конструкцию замыкает и удерживает «розетка» в центре – замковый камень. Такой свод является характерной чертой именно готической архитектуры, наряду со стрельчатыми арками, выполнявшими ту же функцию перераспределения давления на немногочисленные опоры.

Восьмиугольный столб (вверху); остатки «баррикады» (?) (внизу)

Фактически, восьмиугольный столб был центром более поздней трёхэтажной пристройки к двухэтажному зданию монастыря, которое находилось дальше на восток, что видно по заложенным юго-западным дверям монастырского здания. Возможно, это были церемониальные залы, где магистр ордена (нем. Großmeister) принимал посетителей. Величественные нервюрные своды делают эту гипотезу имеющей право на жизнь.

Любопытно, что от восьмиугольного столба в сторону восточной стены залов идёт невысокая перегородка, не имевшая смысл в первоначальном строительстве. Возможно, это своеобразная баррикада, из-за которой, после разрушения 2-го и 3-го этажей, защитники крепости могли отстреливаться от лучников Бейбарса. Неясны и причины разрушения пристройки. Одна из гипотез – сильнейшее землетрясение 1256 года, повредившее рёбра конструкции. Ясно только, что в 1271 году верхних этажей уже не было.

Замковый камень (вверху); основание винтовой лестницы (внизу)

Поднявшись по лестнице с перилами и пройдя дальше на восток в монастырский комплекс, попадаем в «хозяйственную» часть, где сохранились водосборники, остатки винодельни и др. Второй этаж здания полностью разрушен. Обращает на себя внимание вытянутый в западно-восточном направлении участок, где Б. Дин обнаружил кусочки витражного стекла. Не исключено, что это остатки храма, хотя никакого подобия апсиды в восточной части найдено не было. Также вероятно, что на несохранившемся верхнем этаже донжона, стоявшего ещё восточнее, по аналогии с подобными башнями того времени располагалась ещё одна небольшая часовня.

Вид на остатки монастырского здания из донжона: слева – возможный храм, а справа – мощёный пол винодельни (вверху). Перевёрнутая капитель с изображением геральдической лилии (внизу)

На границе монастыря и донжона видим перевёрнутую капитель с изображением геральдической лилии («флёр де-лиз»), когда-то украшавшую верхушку колонны. Возникает вопрос, что делала французская символика в немецкой крепости? Ответ, скорее всего, несложен: нанятые (в Акко?) каменотёсы «изображали», что умели, а большинство крепостей на Святой Земле были построены под французским влиянием.

Гласис у подножия донжона (вверху). Внутренняя дверь донжона – творение экспедиции Б. Дина (1926) (внизу)

От донжона, как мы уже отмечали, остался только перекрытый водосборник, верх которого забетонировала экспедиция Б. Дина, превратив в обзорную площадку. Фактически – это бывший пол первого этажа. Кроме этого, члены экспедиции собрали здесь из найденных блоков фрагмент стены с дверью, которая когда-то вела в крошечные келии, располагавшиеся в толще стен этой башни. Второй этаж не сохранился совсем. Донжон занимал всю ширину отрога (около 25 м). Его восточная стена была апсидальной, что подтверждает, что внутри могла быть часовня. Стоя у подножия донжона в районе гласиса, – наклонной (чтобы сверху было видно, кто идёт) насыпи, выложенной идеально обработанными и подогнанными каменными плитами, – поражаешься мастерству немецких умельцев.

Обломки донжона заполняют сухой ров, шириной 20 м, длиной 11 м и глубиной 9 м, отделявший Монфор от горного отрога, и разбросаны по склонам. Ещё восточнее (выше по склону), на расстоянии 50 м от сухого рва, располагался внешний ров – по-видимому, искусственно расширенная трещина. Археологам предстоит ответить на вопрос, как сверху из района отрога (Миилии) люди проходили по склону к северо-западным воротам. Наверняка это была хорошо вписанная в рельеф и в то же время комфортная дорога/тропа. По одной из гипотез, такая дорога могла частично проходить по внешнему рву.

С северной стороны замка, внизу у ручья, бросаются в глаза остатки двухэтажного здания. Не исключено, что в XII – начале XIII веков, во времена феодалов Де Мийи, это была водяная мельница, позже перестроенная тевтонцами в гостевой дом.

Подтверждено также, что камни для строительства замка, – в частности, донжона, – добывались поблизости, к югу от Монфора, в каменоломне Терфиле. Здесь сохранились столь величественные следы камнедобычи, что местное население прозвало этот район Манхате: в вольном переводе с арабского – «работа скульптора» (от «нахАт» – скульптор). Каменоломню охраняла маленькая крепость-башня («туррис») с водосборником, остатки которого сохранились. Сохранились и фрагменты старой дороги, по которой добытые блоки перевозили к Монфору. Местами заметно, что эта дорога, фактически, вырублена в породе – камни слева и справа отёсаны под прямым углом, чтобы облегчить путь гружёным повозкам.

Внешний ров – возможная часть прохода вдоль склона к северо-западным воротам крепости

Остатки каменоломни Терфиле (Манхате)

Остатки крепости (башни) Терфиле (вверху). Дорога, по которой добытые блоки везли для строительства Монфора (внизу). Обратите внимание, что камни слева и справа от дороги вытесаны практически под прямым углом, чтобы повозкам было легче двигаться

Источники:

1. Adrian J. Boas, Archaeology of the military orders: a survey of the urban centres, rural settlement and castles of the Military Orders in the Latin East (c. 1120-1291), Taylor & Francis, 2008, ISBN 978-0415487238 – 318 pp.
2. Denys Pringle, Qal’at Jiddan, Secular buildings in the Crusader Kingdom of Jerusalem: an archaeological Gazetteer‏, Cambridge University Press, (1997), pp. 80-82 – http://books.google.co.il/books?id=-_NbE5obqRMC&lpg=PP1&pg=PA81#v=onepage&q&f=false
3. Montfort Castle Project – http://adrianjboas.wix.com/montfort-castle-proj
4. Герман фон Зальца. Православная энциклопедия (http://www.pravenc.ru/text/164825.html)

Страница в последний раз отредактирована 14 октября 2015 года